
9.2
Тема рульки в самом разгаре.
Ксан Иваныч сунул лицо в сервировку и нарыл в гуще обёрток и бумажных мешочков рульку: «Вот, это рулька. Нету, нету! Рулька. Рулька. Что это, не рулька Вам?»
Бим:
– Да-а-а… Только... – Тут длительная жевательная пауза.
…
…
– Да! – громко хмыкает Бим, – может и рулька, а мы щас и проверим… а ножичка у вас... такой шибко... есть? Нет? Где ножичек? Я же не съем такой кусище!
Ксан Иваныч расстарался заранее, пока все ещё спали. Он настоящий герой, генерал, русский фюрер, искренне любищий своих зольдат. Русо зольдатен, русо официрен!
Рулька представляет собой хоть и огромный, но начатый кусок. Он творчески пожулькан, разделён Ксан Иванычем на мелкие вкусные и большие невкусные части. Резан ножичком и рван руками.
Ещё бы бирочки наклеил и потянул бы сверхдобрый Ксан Иваныч на старшину с прапорщиком и любимую внучиковую бабушку поверх генерала.
Бим выразил недоумение и несогласие пользовать обглоданную кем-то, пусть даже и лучшим товарищем, к тому же генералом экспедиции, рульку, которая после такой обработки стала ему теперь не мясом, а пересортицей.
Потом в другом ворохе мяса откопал аппетитные, не тронутые никем и прожаренные шкурки: «Вот она рулечка, от рулечки… так её... ах ты блЪ! Ща-ас...».
Снова пауза. Процесс поглощения. Одно удовольствие слушать экстремально довольного Бима.
Был бы радиоэфир, так и чувствовался бы в эфире изобразительный ряд: рот до ушей во весь широкоформат, а по радио слышен бы был реальный треск «по-живому», тигрино разрываемого мяса.
Так, как здесь прочли, так и запишем. И проставим нужную фамилию: Бах, Прокофьев, Рамштайн.
Рулька! Мать её! Какой классный продукт!
Бим! Какой человечище, какая сатира и юмор! Лучшего десерта для ума не придумаешь.
Задорнов против него – нудило скоморошье.
Скоморохи против него – зудильные лягушки.
***
– Так что, Киря, ты меня не переубедишь, – неожиданно заявил Бим, обглодав очередную костищу и вытерев об трусы пальцы.
Бим по заведённой – армейской что ли… пески, тушканы – по той, короче, привычке штаны одевал только непосредственно перед выходом в важный свет. Трусы – раньше, но одевал не по велению сердца – так бы и ходил голым, а по настоянию товарищей: не модель, поди, господин Бим, и не этот Чув, который прославился в Потайях, и нечего сверкать тем, что у каждого под прикрытием штанов есть, и может даже не хуже.
– А что? – спросил кто-то.
– Про гомон, – продолжал мысль Бим. – Гомон. Всё-таки они это... добавляют звук... ну шумов... сами в зале. Специально. Для этого. На публику, ну! Не может такого быть. Не может такого быть. Такого шума. При любой акустике. Не может быть. Чтоб это было так... Ну-у-у… мое мнение это... гения...
Ох, ни фу…гас!
– Абы-вуы[1] там нет, – тихо произнес Ксан Иваныч.
– Что-что? Что за абы... и что ещё? Вуы – так ты сказал?
– Ха! – усмехнулся Ксан Иваныч. – Волосатики хе'ровы. Архитекторы. Тьфу! Словари по Власянице надо читать. Не читано? Лень, да?
– Прошу объяснений! Незачем тут нас хитрить. – На лице Порфирия неудовольствие. А как же ещё – его уличили в невежестве, а он до тех пор считал себя минимум Ефроном.
– Не будет вам никаких объяснений. – Ксан Иваныч кинул в рот щепку от рульки. – Приедете домой и засуньте свои фобла в словарь. Ешьте давайте. Хватит пыль молоть... языком.
– Пока доедем – забудем всё. Я уже забыл. Абы-вуы?
– Аба-вуа, – сказал Ксан Иваныч с серьёзным видом. Будем в Париже – зайдём в Нотр-Дам. Тогда я пальцем ткну куда надо и всё расскажу.
– Нотр-Дам, Нотр-Дам. До него ещё доехать надо, – сказал Бим. – Кирьяныч, ты понял что-нибудь?
Кирьян Егорович в ответ поёжился.
– Вот и я говорю, – продолжил Бим. – Нас тут за дураков держут{C}{C}{C}[2]{C}{C}{C}.
И чуть позже: – Оба на! Яйца- то нет варёного. Вот считай день насмарку! Абы-вуа, блЪ! Во! Новый мат... Егорыч?
– Что?
– Абы-вуа! Франция, блЪ! Франкишон матыуа! А по ненецки умеешь материться?
– Как?
– По ненецки, я ж говорю.
– Пошёл ты в зад...!
– Болтун…! – смеялся Ксан Иваныч.
(продолжение)
{C}{C}{C}
{C}{C}{C}[1]{C}{C}{C} Специальный акустический потолок над кафедрами в готических соборах.
{C}{C}{C}[2]{C}{C}{C} В Августинере шёл жаркий спор о сильнейшем зальном гуле. Бим твёрдо стоял на том, что «они» специально усиливают звук для привлечения посетителей и создания специфической атмосферы. К.Е. и К.И., воспитанные на стр. акустике, упорно стояли на том, что эффект происходит всего лишь благодаря многорядному цилиндрическому потолку.
. fрэндить