pol_ektof

Это "выброшенные" отрывки из романа "ЧоЧоЧо", собранные под грифом "Парковка задом".
15.2

Следующую планёрку вёл Бим.

Он сказал:

– Друзья! Вопрос первый. Помним, что чем больше у нас будет вещей, а тем более, если нас надоумило прилепить на крышу чемоданище, то мы все – клиенты таможни.

– Чего-чего?

– А того, что нам, а мы мэны из России, к нам интерес особый… Придётся не только отвечать на их стандарты, но и открывать все сумки, блядь, все, блядь, ёмкости и отвечать на все, блядь, на все их глупые блядские вопросы. Без исключения. Типа вот: «а зачем вы, дяденьки, это я к примеру, везёте с собой, бляди этакие, вот это бревно?». Хотя и дураку ясно.

– А что бывает ясно дураку? – спросил Ксан Иваныч, недоумевая.

– Всвязи с бревном, – добавил Кирьян Егорович.

– А то, что не одни они болваны, а мы тоже. И нам заранее нужны ответы.

– Зачем заранее? А по ходу?

– А по ходу не выйдет.

– Отчего это?

– А то, что у них работа такая: с толку сбить. Понимаете нет?

– Не понимаем, – враз отвечали друзья, – зачем сбить?

– Чтобы поймать на живца. Мы же для них дураки?

– Допустим.

– А я не согласен на дураков, – сказал Кирьян Егорыч. – Давайте просто будем честными.

– Вот и попался… с первого же раза! Им же с нас бабло нужно снять. А как? Поставить в тупик.

– Вау!

– Вот те и вау. А чтобы нас не поставить в тупик, нам что нужно?

– Знать заранее ответы.

– Правильно мыслишь, Кирюха. Правильно! Именно, чтобы на наш правильный и быстрый ответ, они не сумели вовремя среагировать. Они как ребёнки должны, а мы как умные папы: бац и отвечаем. Да ещё с подковыркой. И прямо в нос! Инициатива, блядь!

– Ловко!

– Вот они снова задумались, думают, думают, а мы смотрим, а уже заранее знаем… А когда в багажнике лежит палатка, активированный углерод и газовая горелка, то один дурак он что? Видит и спрашивает по-дурацки. А другой также дурацки отвечает, но быстро: Гринпис! Гринпис, блЪ!

– Ну, так и что?

– С бревном что?

– Как что? – изумился Бим, – я и говорю, что бревно это Гринпис. И уголь с газом тоже Гринпис. Природу сохраняем, олухи!

– Сам ты олух.

– Ошибка номер два! – сказал Бим. – Среди нас должен быть специалист по Гринпису. Чтобы, что ни случись: а Гринпис, блядь! И обосновать.

– Я не смогу обосновать, - поёжился Кирьян Егорович.

– Пошёл ты в жопу со своим Гринписом, – сказал Ксан Иваныч. – Ты кто – американец? Норвежец, блядь? Всё Гринписом не обоснуешь. Вот если ты нассышь в газон, то это что по твоему, Гринпис или хулиганство?

– А я нассу и обосную, что Гринпис. Я знаю как. Я подготовлюсь. Я этот Гринпис знаю... – тут Бим призадумался... – Как свою тёщу, блядь!

– Ха-ха-ха. Обосновал.

– Я не хочу отвечать за твои выходки, - сказал Ксан Иваныч.

– А я к тому и клоню, что вам ничего делать не нужно. Я буду на страже общих интересов.

– Ну и отвечай. Но только если проколешься, то тебе до дому не доехать.

– Не сдобровать! – поддакнул Кирьян Егорович. – И до Парижу не доедешь.

– Мне то и нужно, чтобы я отвечал. Чтобы один, а не куча народу. Я адвокат, блядь, а вы помалкивайте! Короче говоря, я буду отвечать за Гринпис, и буду самолично торговаться с таможней.

Так Бим нашёл себе работу в автомобиле.

***

Так Биму и поверил Ксан Иваныч. И не надо вешать лапшу Кирьяну Егоровичу Туземскому.

– Давайте никаких брёвен с собой не брать, - придумал Ксан Иванович. – Зачем нам проблемы? Ты как, Кирюха?

– Мне пофигу, – сказал Кирьян Егорович, открестившись от обоих.

Тут возмутился Бим.

– Как в походе без сухого бревна, как без газет? Туалетной бумагой топить костёр? Как в Париже без валенок? Мы ж не гусары, а просто русские. Что мы, совсем тупые? А как же романтика и стёб? Нельзя жить нормально без стёба! Мы ВОЛОСАТЫЕ. Мы – элита! – выкрикивает аргументы Бим Длинный Язык.

***

Уважающий Гринпис путешественник никогда не позволит себе срубить даже веточку за границей: мало ли чему что покажется.                                                                                                                        
     Путешественник едет за границу не уничтожать природу, а охранять ее и пополнять европейскую кассу.

Всё это умное барахло добавил Бим в следующую планерку.

– Что ещё важно знать? – Дальше дрессирует Ксан Иваныч: «Про сувениры на память. Вот, Порфирий Сергеич, сувениров ты можешь покупать сколько хочешь. Можешь покупать бронзовые индийские вазы, если ты без них не можешь жить».

– А ночные можно?

– Покупай ночные, хрустальные, всякие. Мне похеру.

Смеются бестолковые люди.

– Пусть они сделаны в Китае. А где же ещё? – посмеивается генерал. – Про них никто, никогда, ничего не спросит. Но если ты везешь с собой бронзовый колокольчик якобы того века, пусть даже искусной подделки, то, блин, возьми в салоне чек с названием магазина и с яркой печатью – тогда выкрутиться просто.

– Просто.

Соглашаются слушатели и выпивают ещё по кружаку. Потом отходят за гараж отлить. У Бима получается красиво. Он может витиевато расписаться струёй на ржавом железе.

– Бабам такое не под силу. Они даже в умывальник не могут сходить.

Бим находит в ржавчине узор и фотографирует его как лучший образец паблик-арта. – Кирюха, ты же меня понимаешь? Ты же тоже волосатый! Как и я.

– Понимаю, – поливает свою стенку Кирьян Егорович, не видя в ней вскрытой Бимом красоты.

– Понимаешь, но не так. Я большой фотохудожник. Я красоту ищу и композицию во всём. А ты только в архитектуре своей грёбаной. И ссышь по нужде. А я с красотой и пользой.

– Та-а-ак, – продолжает Ксан Иваныч, – если ты, Бим, покупаешь картинку у уличного художника, то бери самую херовую, чтобы не было неприятностей. Чек художник тебе не даст?

– Не даст.

– Хорошие копии известных картин не бери: будешь ночевать на таможне.

– Понятно, – говорит Бим, – можно мы обойдемся без излишних поучений? Плювал я на вашу, то есть на ихнюю таможню. Не пустят – при них разорву, а им не отдам. Нажиться на мне вздумали!

– Кирюха, в Дельфте можешь вытащить на память никому не нужный кроме тебя свой любимый, блин, четырёхгранный, блЪ, гвоздь. Можешь из фундамента церкви извлечь. Но смотри, блин-блять, чтобы там не было выковано меньше, чем тыща девятисотый год.

– Откуда знаешь?

– Знаю. В интернете вычитал. Старину они свою охраняют. Но с датой могу ошибиться. Ещё лучше: купи обычный поддельный гвоздь. На блошином рынке их до–чер–та. И возьми чек. В Европе классных подделок дофигища. Не рискуй почём зря.

– Кому нужен, нахрен, старый гвоздь, кроме меня?

– Если хочешь найти на жопу приключений – действуй без нас, игнорируй советы, – проезжай обраткой через Львов, но это тоже без нас. Мы тебя отпустим. Но не снимай с канализации ретрофашистских люков. Ха-ха-ха. Я, конечно, понимаю – они красивые со свастиками, и тебе, естественно, до'роги. Но пойми и другое: жовто-блакитные...

– С трезубцами?

– Особо с трезубцами. Они не любят, когда тащут их корни. Ну, исторические, понимаешь? Они особенно к русским ревнивые. Ты русский?

– Я башкир! – кричит Бим, – Но! Чистокровный башкир. Я – Ленин Владимир Ильич!

– Понимаю. А через Львов мы же не планируем.

– Ну дак и что? – улыбается Ксан Иваныч. – А вдруг перепланируем.

– Понял. Молчу.

– Брусчатку в Цюрихе тоже не бери – своей навалом в Москве и в Угадае есть.

– Что перед арбитражкой?

– Ну да.

– Свои деньги нужно считать, – мудро предлагал Бим.

– Для того, чтобы турбюро правильно могло посчитать своё бабло, ему нужно понять: – что мы хотим и сколько с нас можно снять мзды.

– А как?

– Сколько с вас можно взять – видно из вашей справки о сумме, лежащей на личном счёте, а также по вашим честным глазам.

– Ого, это у кого такие честные глазки, с моими-то зубами?

У Порфирия с количеством зубов напряжёнка.

– Заведи счёт поменьше и тогда им рапортуй. У меня счёт обнулен. У меня другая справка. Сам себе на работе напишу.

Бим, кроме государственной службы, несёт бремя предпринимательства.

– Про зарплату можно врать сколько угодно – всё равно проверят, – заключает Кирьян Егорович.

– Всё! Конец планёрке, – сказал Ксан Иваныч. – Ни хера вы не хотите меня слушать.

– Про баб ещё не говорили, – сердится Бим. – А я, может, парижанку захочу.

– И баварочку захоти, – пожелал Кирьян Егорыч немножко аллемандского счастья для Бима.

– Это предложение обсудим в другой раз, – сказал Бим.

– Они тебе горбатые что ли?

– Все немки конопатые, – сказал Бим. – И рыжие. Посмотрим там.

– А пражечку будешь? – спросил Ксан Иваныч.

Это уже лишнее ехидство.

Ныть и хотеть швейцарочку Бим будет всю дорогу, хоть даже будучи в другой стране. Швейцарочки ему чем-то больше всех приглянулись.

А денег на эксперимент не выделит. Следовательно швейцарочку не получит. С такой потенциальной жадностью это уже заранее, даже ёжику, понятно – в воду не гляди.

***

(продолжение следует) fрэндить автора pol_ektof